Концепция личности в раннем творчестве Дж. Лондона

Первый период творческого пути Лондона – это девяностые го­ды XIX века, когда писатель выходит на дорогу большого искусст­ва как автор рассказов об Аляске. В этих рассказах явственно на­метилась тяга к героической теме, свойственная писателю вообще. На данном этапе подвиг представлялся Лондону прежде всего выра­жением несокрушимой физической и духовной силы, естественно присущей могучей личности, утверждающей себя в упорной борьбе и с силами природы, и с людьми.

Высокие законы дружбы, чистой любви, самоотверженно­сти вознесены писателем над грубой преступной суматохой обогащения, о которой он пишет чаще всего с отвращением. Но было бы неверно видеть и острых противоречий Лондона, сказавшихся в его ранних рассказах (сильное влияние философии, которую он впиты­вал, пробираясь трудным путем самоучки от одного модного авто­ритета к другому, от Спенсера к Ницше, толкало писателя в раз­ные стороны).

Увлечению подобными идеями способствовало и влия­ние Киплинга (Лондон высоко ценил мастерство этого писателя). Отзвуки подобных взглядов дают себя знать в таком рассказе Лон­дона, как “Сын Волка”. Его герой – бесстрашный американец, уводящий индейскую девушку из вигвама ее отцов, побеждает индейцев в силу того, что он существо якобы “высшего порядка”. В рассказе индейцы называются “племенем Воронов”. Конечно, и во­рон – смелый охотник и хищник, но куда же ему до волка!

Так в символике названий раскрываются “предрассудки” Лондона.

Однако герои лучших его произведений оказываются братьями в минуту беды, верными друзьями в час подвига, делят честно и последнюю корку, и горсть золотого песка, и смерть, которую они умеют встретить бестрепетно. Корни мужества героев Лондона ухо­дят в народные представления о человеческом благородстве, в на­родную этику. Она воскресает для Лондона на диком Севере, где, как в древние времена, человек и природа сталкиваются один на один в тяжелом, утомительном поединке.

Если в ранних рассказах индейцы – это клан “воронов”, оттесненных и ограбленных белыми “волками”, то постепенно в эпопее Лондона индейцы как бы выпрямляются, их благородные, цельные характе­ры противостоят хищности и вероломству белых стяжателей.

Из несчастливцев, безропотно принимающих свою трагическую судь­бу, индейцы становятся воинами, мужественно пытающимися от­стоять былую свободу или отомстить белым пришельцам. Об этом повествует рассказ “Лига стариково. Появляются рассказы, цели­ком посвященные жизни индейцев Севера. Последним произведением раннего творчества Лондона можно считать роман “Морской волк”.

Уже в ранних своих произведениях Лондон предстает перед на­ми как фигура, ищущая пути изображения человека. Многое мож­но объяснить в творчестве писателя, принять на веру или, напро­тив, отказаться. Вывод предоставляется сделать самому читателю; искусство молодого Лондона таково, что читатель должен пройти до конца по дороге, только намеченной для него автором.