Философско-гуманистическое измерение научного разума
Источником парадоксов культурологического знания, о чем еще будет сказано ниже, оказалась двойственность самого понятия культуры, которое в момент своего становления получило характеристики и «второй природы», и выражения жизни личности. Причем эта двойственность понятия укоренена в особом положении самой культуры в бытии человека, в том, что она неизбежно получает нагрузку воплощения его личностных смыслов.
Но это разведение по разным «ведомствам» различных моментов самоопределения личности (самоопределения, принципиально осуществимого только в ходе полагания ею исторически конкретных целей и их пространственно- временного воплощения) закономерно обернулось оттеснением на периферию той исходной проблемы, которая и вызвала осознание феномена культуры проблемы кризиса просвещенческой идеи разума.
При этом гуманистический смысл идеи суверенности субъекта и объекта, получивший обоснование именно благодаря естественно-научному познанию Нового времени с его принципом объективности, оказался отчужден от магистрального направления объективно-научных исследований феномена культуры.
Он сделался «визитной карточкой» философии культуры, которая осознала себя как альтернативу объективно-научному знанию о культуре и проводимому ею принципу детерминации человека. Но при этом личностная определенность человека потеряла свою укорененность в познающем разуме, т. е. разуме, который способен брать на себя ответственность за упорядоченность мира (правда, в Новое время эта способность брать на себя ответственность за упорядоченность ойкумены предстала в виде стремления формулировать законы природы, в которых «погашена» дистанция природы и разума и снят вопрос об ответственности разума за эти формулировки).
Сфера свободы человека, потеряв связь с разумом, способным быть объективным, утратила рациональное измерение, укорененное в мировом порядке. В результате сложилась ситуация, когда свобода личности должна вводится догматически в качестве аналога символа веры, что не только лишает ее собственных рациональных оснований, отбросив к иррационализму, но и толкает религиозное сознание на путь фанатизма.
Вот почему необходимо настоятельно указать на этот водораздел в осмыслении культуры, который проявляет наиболее теоретически существенную проблему не только знания, но и самого бытия культуры.
