Культуры онтологика

Одна из ведущих тем философии диалога культур B.C. Библера. Понятие культуры в диалогике резко отличается от соответствующего понятия традиционной культурологии (культура как ценностная, ментальная, семиотическая… система).

Такое понимание возможно, поскольку в историческом существовании человека определенным образом открывается горизонт сверхисторического. Культура в диалогической логике это сфера тех и только тех конкретных, вещественных форм – произведений, – в которых запечатлевается и содержится то, как человек возводит определенность своего исторического существования в общезначимое бытие.

Иными словами, культуры понимаются как уникальные и общезначимые формы (склады) человеческого духа, навсегда сохраняющие своеобразную формирующую силу, способность возрождаться, открывать новые смысловые ресурсы, — т. е. продолжающие быть и после гибели породившей их цивилизации, и за пределами общности (этнической, языковой, традиционной), на почве которой они сложились. Культура это то, как и в чем разные времена (эпохи) оказываются современными и разные «ментальные миры» — осмысленно сообщенными разумами.

Онтологический (общезначимый, универсальный, вечный) смысл культур определяется из точки их возможного общения (спора) «по последним вопросам бытия» (М.М. Бахтин). В этой точке (возрождаемая изнутри этой точки) бывшая культура оказывается не только прошлой, исторически законченной, а всегда настоящей альтернативой, могущей развернуться непредсказуемым смысловым будущим. Это мир смысла, способного расти в ответ иным смысловым мирам, в том числе и тем, что исторически возникли позже.

Собственный смысл (т. е. общезначимость) этой возможной (вовсе еще не действительной) культуры как раз и состоит в открытии фундаментального диалогизма бытия. Философская (онтологическая) радикализация понятия культуры оказалась допустимой только потому, что на дальних горизонтах современной культуры, в ее философских предвосхищениях, в средоточии «чистой» онто-логики была допущена и затребована соответствующая идея.

В основе понятия культуры как онтологической идеи лежит принцип предельной онтологической индивидуации: бесконечно возможное бытие сбывается каждый раз настоящим бытием (миром) в определенном, исключительном смысле, внутренне соотнесенным с другими возможными смыслами бытия-по-настоящему.

Таковы два сопряженных средоточия архитектонической целостности культуры: в одном повороте она понимается как особая поэтика личности, в другом — как онто-логика или как особая логическая культура всеобщего (чистого) разума. Свойственный исторической культуре образ мысли («дух времени», «ментальность», «понимание в мире») обретает форму общезначимой онто-логики, когдаспециально продумывается и обосновывается в том, что содержит в себе идею (или критерий) истины, когда, например, озадачивается различием понятного «для нас» и мыслимого «само по себе».

Этому требованию отвечает метафизическая (и метаисторическая) онтология, формулирующая и обосновывающая некий принцип тождества мышления и бытия (или умопостижимого основания умопостижения), — тождество ratio essendi и ratio cognoscendi: определенность и определение в Античности, мыслящее причастие творящему замыслу в Средние века, параллелизм причины-действия и основания-следствия в Новое время…

Но онтологически само-обосновывающий разум эпохи открывает свой культурный смысл (а вместе с ним онтологический смысл своей культуры), когда вдумывается в коренную парадоксальность своих онтологических начал как конститутивных актов самообоснования.

Внутренняя (само)критика метафизических (онтологических) начал развертывается как философская онтологика.

В качестве логики онтологика культуры есть аналитика онтологических начал (миро-допущений). Это логика априорных начал культуры, тех источников света, который воспринимается внутри мира культуры как естественный (или сверхъестественный) свет разумения. Так, для Античности истина бытия заключена в самодовлеющем существе сущего (to ontos on), понимаемом как внутренняя форма (eidos).

Эйдетический ум, сказывающийся во всех сферах античной культуры, актуализирует возможное бытие как совершенный образ («космос»), вид, внутреннюю форму. Философская аналитика обнаруживает онтологическую апорию, коренящуюся в средоточии этой истины (этого смысла истины), а именно изначальную апорийность «бытия» в суждениях «многое есть (как) единое», «единое есть (как) многое».

Для культуры Средневековья истина бытия — присущность, причастность сущего творящей энергии сверхсущего творца, понимаемая как внутренняя форма действия. Причащающий разум актуализирует возможность бытия как всеобщего «субъекта» («Я есмь сущий»). Онтологическая антитетика этой истины сказывается в том, что бытие сущего («что») определяется как момент, заключенный между ничто его собственного (не)бытия и ничто его божественного (сверх)бытия.

Для культуры Нового времени истина бытия есть однородная сущность, скрывающаяся за явлениями разнородного существования. Мир предопределяется как бесконечный предмет познания, разум – как субъект методического познания. Истина, определяемая познающим разумом как объективность, чревата внутренним противоречием.

Онтологика культуры есть логика возможностей быть с мощностью мира, логика миропорождающих допущений, своего рода «божественных» замыслов. Такое понимание возможно и насущно потому, что отвечает внутренней интенции современной культуры, повсюду смещающей фокус онтологического внимания со смысла бытия-осуществленности и/или бытия-развития к смыслу бытия-возможности, бытия-наброска, бытия-начинания.

Соответственно, диалогической онтологике культуры близки те направления современной философии, где мысль сосредоточивается на онтологических парадоксах, у начал, на порогах, в вакууме виртуальных миров:

• неокантианская философия культуры там, где она выходит на грань с онтологической проблематикой;
• философски заостренная культурология М.М. Бахтина;
• феноменологическая аналитика «жизненного мира» и фундаментальная онтология М. Хайдеггера, остающаяся, впрочем, в горизонте монологического понимания бытия;
• деконструкция традиционного моноонтологизма, понятая как пропедевтика к онтологии возможностного бытия.